слышал. Извините меня, но позиция вот этого товарища, — он кивнул на меня, — представляется более убедительной. Деревня опирается на город, как на индустриальную и культурную силу, а город, в свою очередь, живет в расчете на постоянную поддержку деревни… Они неразлучны, как брат и сестра. Извините еще раз, однако! — Он опять кивнул — на прощанье, и ушел.

И мы тоже вскоре, расплатившись за ужин, покинули ресторан. Я оглянулся на его ярко освещенную веранду и подумал: «Видела бы мама, как я сидел здесь… Сильно расстроилась бы она! Вот, мол, до чего сынок докатился, где время проводит, когда мы его с нетерпением ждем!»

И снова теплая волна при воспоминании о маме, доме, нашем Халаче мягко прошлась по сердцу…

В этот вечер мы долго бродили с Ыхласом по парковым дорожкам, о чем только ни говорили с ним, но удивило меня, что ни разу не спросил он меня про аульные новости, про близких ему людей. Иногда с ним, Ыхласом, здоровались встречавшиеся нам парни, перебрасывались фразой-другой. И это тоже удивляло: такой огромный город, десятки тысяч людей в нем, можно легко затеряться среди них, остаться незамеченным, а моего земляка, оказывается, многие знают, есть у него тут свои знакомые.

Так ли будет и у меня?

НАЧАЛО

На следующее утро я поехал по указанному адресу и, поплутав меж вбитых в землю свай, сплетений арматуры и сваленных в беспорядке бетонных плит, отыскал третий строительный участок. Шофер тяжелого грузовика, привезший оконные рамы, показал на высокого, худощавого человека лет сорока пяти, лицо которого украшали густые бакенбарды, и пояснил:

— Это и есть бригадир по фамилии Суханбабаев. Догоняй, а то упустишь!

Я подумал, что уже где-то видел этого человека… Но где? В кино?! Точно, на киноэкране! Длинные бакенбарды придавали бригадиру сходство, причем очень большое, с французским киноактером Марселем Марсо.

Это почему-то развеселило меня, я почувствовал себя смелее и ринулся догонять Суханбабаева, уже чуть было не скрывшегося за углом здания…

— Новичок?.. — Он с интересом посмотрел на меня и протянул руку. — С прибытием в бригаду, парень. Пошли!

Строительство велось на обширной территории: на былом пустыре вырастал новый жилой массив города. На поднимающихся стенах будущих многоэтажных домов сновали каменщики, отсюда снизу казавшиеся маленькими, как дети. Оранжевыми пятнышками светились на солнце их защитные каски. Подкатывающие с раствором и кирпичом самосвалы поднимали тучи бурой пыли, которая рассеивалась медленно, будто нехотя. Стройка гремела, сияла слепящими глаза огнями электросварки, была наполнена сотнями всевозможных звуков, среди которых мой слух не сразу мог выделить, различить отдельные человеческие голоса: «Майна!.. Вира!.. Начали подъем!.. Береги-ись!..»

Суханбабаев был тут будто рыба в воде — шел быстро, не сбиваясь с шага, не озираясь, как я, не боясь, что заденет его проносящаяся мимо машина, раздавит устрашающе катившийся по рельсам многотонный башенный кран. Этому тоже, понял я, предстоит учиться — смело и одновременно безопасно ходить по стройке… И чему только не придется учиться!

Когда остановились у стен одного из будущих жилых зданий — кирпичной «коробки» с зияющими пустотой оконными и дверными проемами, со «скелетами» не оборудованных еще перилами лестничных переходов, — Суханбабаев сказал:

— Поднимайся, Солтан, на четвертый этаж. Там увидишь наших ребят-каменщиков. А я догоню…

— И можно будет приступить к работе?

— Какой прыткий! — добродушно засмеялся бригадир. — Еще минимум по технике безопасности ты должен пройти. А для работы ведь навыки нужны. Наставника назначу тебе. А пока осторожно поднимись — это для первого знакомства…

Перепрыгивая через кучи строительного мусора, я взбирался по лестнице с одного этажа на другой — и вдруг услышал чей-то насмешливый окрик:

— Эй, салажонок! Зелененький, ау!

На ко́злах, поставленных в углу одной из комнат, сидели девушки в заляпанных раствором комбинезонах, ярких косынках, и одна из них (та, которая, видимо, и окликнула меня), рыженькая, вся в веснушках, что-то шепнула своим подружкам, и все они громко засмеялись.

Да, тут уже свою растерянность показывать было нельзя!

— Почему не работаете? — придав лицу самое строгое выражение, поинтересовался я. — Отчего простаиваете?

— А ты что за допросчик такой? — тряхнула своими огненными косичками рыженькая. — Не из старшего пионерского отряда, мальчик?

И они все вразнобой снова расхохотались.

— Я? Надо знать, девочки, свое начальство. Я новый помощник бригадира. А ну, живо за работу!

Девчата теперь не просто смеялись — смех сотрясал их, словно попали они под электроток. Но был этот смех веселым, без издевки, хороший, в общем, смех, — и мои губы тоже растянула улыбка…

— Если ты помощник, — наконец заговорила другая девушка — с короткой, под мальчика прической, сероглазая, с ямочкой на подбородке, — так помогай! Притащи-ка нам раствора. Хотя бы в этих ведрах вот… — И прыснула, не удержавшись: — Помощник!

Схватив по пустому ведру в каждую руку, я помчался выше — на последний, четвертый этаж.

Тут солнце, ударившее в глаза, заставило зажмуриться.

Отсюда с высоты ближняя часть города была как на ладони. Убегали вдаль, суживаясь, ровные улицы, обсаженные по краям тротуаров деревьями. Сверкали магазинные витрины и красочные вывески. Зеленым островом выделялся среди громады бетонных и кирпичных зданий городской парк, в котором вчера мы с Ыхласом провели вечер… Завораживающая картина!

Хотелось громко-громко крикнуть: «Здравствуй, город, здравствуй, дорогой Ашхабад! Теперь я твой строитель! С сегодняшнего дня!»

Не уловил я шагов бригадира за своей спиной — он тронул меня за плечо, сказал:

— Здесь на высоте, Солтан, нельзя так глубоко задумываться. Надо ежеминутно помнить: высоко — значит опасно! — Суханбабаев протянул мне брезентовые рукавицы: — Держи!

— Я за раствором…

— Ну отнеси — и сюда!

— Есть! — по-армейски, как учил нас в школе военрук, ответил я и, зачерпнув из железного чана жидкий цементный раствор, побежал с ведрами вниз — к девушкам. Ведра были тяжелые-тяжелые, но мне хоть бы что! Душа пела: как хорошо, удачно все началось…

Девчата встретили шутками, радостными возгласами, и я-, подмигнув им, поставил ведра и помчался назад к бригадиру.

Суханбабаев повел меня по прогибавшимся мосткам к дальней стене здания, возле которой копошились люди; то были каменщики, они-то и вели кладку…

Он подвел меня к одному из них — светловолосому крепышу, у которого из-под ворота рубахи синели полоски матросской тельняшки, — познакомил нас:

— Вот Солтан, а это Сергей! — Обернулся ко мне: — Это, Солтан, твой старшой… Будешь выполнять то, что он укажет. А Сергей раскроет тебе все секреты кирпичной кладки. Вопросов нет?

— Имя у тебя хорошее, глаза тоже хорошие, — потрепал меня по плечу Сергей. — Уверен — сработаемся! Ты, наверно, никого из наших ребят не знаешь? Во-он тот,